О чем эта книга: любовь, поиски и загадочности на фоне истории философа Соловьева
Кто автор: поэт, журналист и написатель теперь уже трех романов. Художник по мозаике, автор сценариев и программ для Радио России и Культуры. Главный редактор журнала “Гвидеон”. И еще имеет непосредственное отношение к проекту "Русский Гулливер" (совершенно прекрасному, надо признать).
Премии и судьбы: лонг-лист Русского Букера 2013 года.
Андрей Тавров – это писатель, в которого влюбляешься случайно, и мгновенно. Если повезет. Мы с Кролем как-то нашли цитату из его «Мотылька». Вот эту:
«Самое страшное будет для меня, если ты выстроишь вполне банальную и не очень даже эгоистичную жизнь, где будет всё как у людей и всё в своё время. Мы строили с тобой Рай - ты понимаешь это?»
И подумали: Ого, что такое!
Поэтому, когда вышел «Матрос на мачте», мы, конечно, не могли пройти мимо. И правильно сделали.
Одна – про философа Владимира Соловьева и его отношения с Софией Премудростью (т.е. со своим внутренним путем, своей философией), и, одновременно - с Софьей Мартыновой (женой брата того самого Мартынова, который убил Лермонтова).
Второй слой – это история любви главных героев Арсении и Шарманщика. Об этой, романтической линии стоит сказать отдельно, потому что она тут совершенно замечательная. Эта линия вбирает в себя темы поиска и памяти. Это история поиска своего человека – лабиритообразная, со знаками, секретами и прочими атрибутами большой не то чтобы (и не просто) любви, но родства. История поиска того, кого ты знал и любил когда-то, а теперь не можешь вспомнить. Арсения так и ищет Шарманщика, находя послания от него то в дуле пистолета, то под сидением велосипеда, в самых неожиданных углах города.
В общем такое «Вечное сияние чистого разума», в хорошем смысле слова (потому что по духу роман более авангардный, чем кено))
На это все накладывается калькой даже не история, не слой, а некоторые традиции театра Но: все эти веера, позы, жесты.
Под этим всем - довольно серьезная и глубокая философская база. То есть никаким сюжетом роман этот ограничиваться и не собирается. Он - о том, как устроен мир, как он живет, как прорастает в нам - а мы в него. Он о смыслотворчестве и скитаниях. Об оставленности и трудной счастливости тех, кто не довольствуется яркими картинками, но всегда ищет большего.
Считывать, если у вас, конечно, хватает образования, можно с любого слоя.
Что касается языка, то первые сотни страниц отчетливо хотелось называть Таврова русским Павичем (условно!) – за манеру изъяснятся. Мы очень, очень любим Павича, поэтому нам с Кролем ужасно вкатила эта манера. Вообще Тавров отличнейший стилист. Он делает мир живым, населяет его существами и духами, у него очень очень узнаваемая интонация, теплая и, что называется «интимная подача».
Хотя фабула у «Матроса…» в общем-то мистическая, в книге так много всего, что этим мистицизмом она не ограничивается. Тут редкий женский образ, героиня, которую не только легко представить «в живую», но за которой еще и интересно наблюдать, слушать, интересно как она мыслит.
Одно из самых прекрасных ощущений, которое удается передать Таврову, это ощущение медленных поисков, драгоценных мелочей, присутствия. Роман никуда не спешит, он очень плавный и размеренный, герои не бегут по жизни очертя голову, но останавливаются около цветов, интересных камешков, веточек, что вот-вот расцветут. Останавливаются чтобы просто - подробно вдохнуть своего воздуха.
Это все создает уникальную кинематографическую картинку. Тавров описывает детали и движения так, что их видишь - с одновременной точностью и небрежностью - тут звук, там блик, короткий жест, касание травинкой голой руки.
Ну и о минусах. Линия повествования, конечно, изрядно проседает ближе к концу. Некоторые сюжеты - типичные "висяки", финал открытый (хотя он в общем-то жанром оправдан). Сама история довольно невнятная и мозаичная.
Но книгу это хуже не делает ни в коей мере. Она вообще не о том. Она об атмосферности и углублениях на каждом шагу. (Поэтому, кстати, очень себе на любителя, экшна как такового тут тоже нет, а смысл придется добывать самостоятельно, на что требуется немалый навык).
Обвинять этот роман на самом деле можно во всем, в чем вдумается, но смысла в этом нет никакого. Потому что это все равно, что обвинять в кругах на воде того, кто ступая в воду какой нибудь небыстрой реки, касается пальцами холодного, забытого дна.
ЦИТАТА:
