Букриот — блог о современной русской литературе, которую вы не знаете — от 90-х и дальше.
Без Донцовой, Шиловой, Минаева, Багирова, низкосортной фантастики и бантитских романов. Мы пишем об именах и романах, широко известных в узких кругах, и узко известных в широких. О том, какие книги последних лет стоит прочесть, а на каких засыпаешь, едва одолев середину. О том, кто честно взял свой Букер и НацБест, а кто решил, что дружеских связей будет достаточно. Миссия этого блога: показать, что прекрасная русская литература, вопреки сложившемуся мнению, никуда не делась.
Название читается как БукриОт.
Канал в телеграме: @bookriot Полка с рецензиями на Bookmate:
О чем эта книга: средней руки актер и его безответная трагическая любовь на фоне «интриг и коварства» современного театра Кто автор: плодовитый журналист и дебютирующий прозаик из Хабаровска, с ГИТИСовским театроведческим образованием. Писал в Слон, Сноб, Форбс, «Известия», «Газету», “Новую газету”, The New Times и работал на «Культуре». Премии и судьбы: книга была в лонге, кажется, НацБеста, и опубликована в журнале «Дружба народов», а сейчас издана, продается в магазине «Москва» и входит, если ему верить, в топ 20.
«Пришла пора Наташе узнать, что я не только хорошо сложен, но и довольно сложен». Примерно таких каламбуров полна «Театральная история». Это если вкратце. А теперь подробнее.
Русский театр всегда представлял из себя что-то надрывное, местами истерическое, обязательно с драмой и заламыванием рук. Даже если это комедия. Особенно, если это комедия. В этом плане книга Соломонова очень похожа на русский театр. Такой, знаете, очень провинциальный, обязательно с хорошенькими актрисами не бог весть какого таланта, напыщенными молодыми актерами, мнящими себя гениальными, бюджетом и шушканьем по углам, самодуром-режиссером, обязательно гениальным и, конечно, непонятым и прочим-прочим-прочим. Нужно тут признаться, что мы с Кроликом не очень любим театр, именно за всё то, что в книге Соломонова показано особенно четко. Проблема в том, что показано не в форме саморазоблачения, даже если автор очень хотел (а он хотел). А, скорее, в плане зеркала: «Театральная история» не может разоблачить театр, так как сама – слишком «театральна».
— А потому нам нужен православный театр. Первый в истории России. И мира. Ипполит Карлович глянул на него непроницаемо-серыми глазами: — А может, тебе лучше заняться православной нефтедобычей? Я могу подсобить. Я это даже легче себе представляю. Чем то. О чем ты говоришь.
